Поиск социальной единицы в творчестве А.А. Ухтомского, А.Ф. Лосева, П.А. Сорокина и др. русских ученых XIX-XX веков

Человек. Современное человечество не ведает своего имени. Если бы ведало – не теряли бы люди своей природной идентичности, не испытывали бы мучительных желаний телесных трансформаций, не совершали бы самоповреждающих действий, и многого бы чего еще не совершали, зная кто они на самом деле. Отчего же нет правильного имени у современного человечества? И что такое имя? Почему имени «человек» не достаточно людям для позитивного мироощущения, благополучной жизни и гармоничного развития? Очевидно, что фонарь премудрости Диогена разгорается для нас все ярче в исторических глубинах, и сегодня, через века, доносится скрытый смысл мольбы философа: «Ищу человека…».

Среда. Непреходящее значение благополучной социальной среды для гармоничного развития людей является неоспоримым. В.И. Вернадский еще в 1938 году безапелляционно констатировал: «Существование факторов, «от среды» независимых, в науке не принимается, исходя из единства реальности, единства космоса». [Вернадский, 2000, стр. 213] Среда – место стихийных воздействий на психику человека. В ней размещено множество «ловушек», непредсказуемо влияющих на сознание растущего человека. Современная социальная среда, с ее урбанизированной многомиллионной массой людей и довлеющей цифровой формой коммуникаций, является бесконечно сложным научным объектом, о который разбилась классическая философия и методология науки XX века, оставив пустоту веку XXI.

«Почти две с половиной тысячи лет философия и конкретные науки изучают человека с разных точек зрения, каждая из которых в результате получила свое специфическое описание и теоретическое объяснение. При этом человек в знании распался на тысячу частей и проекций, исчез как нечто целое. Тогда возникла идея синтетического, целостного изучения человека, собирающего его из отдельных идеализированных научных представлений. Однако целостного изучения пока не получается, и возникает принципиальный вопрос: возможно ли оно вообще?» - так обозначает проблему один из ведущих современных философов Вадим Розин. [Розин, 2015]

Педагогическая практика. А жизнь при этом не останавливается и не ждет, когда ее, наконец, догонит хромающее веками гуманитарное знание. Современные школы принимают в свои стены новые поколения, а педагоги встраивают в сознание детей свои собственные культурно-бытовые образцы жизни, обрамляемые рамками понятий современных учебников. Психологи не имеют в своем арсенале надежных средств осуществления наблюдений за реальными, а не экспериментальными процессами личностного развития, что не позволяет им выйти за рамки абстрактных моделей и обеспечить педагогов качественной диагностикой для сопровождения процессов личностного развития воспитанников и учащихся.

Растянувшийся, (перефразируя А.Г. Асмолова), на века кризис психологической науки, требует принципиального переосмысления фундаментальных ее оснований. Что констатирует и предлагает ученый? Констатирует, что «…переживание кризиса сопровождало как психологию в целом на всем пути ее развития, так и различные научные школы, исследовательские программы и теоретические направления нашей науки. Одна из особенностей кризиса нашей науки – разрыв диалога между классикой и современностью». И предлагает, в том числе, наряду с другими подходами, использовать «...возможность методологического соединения концепции построения движений Н.А. Бернштейна и того, что сделал в области нейропсихологии А.Р. Лурия, а также рефлексии связи идей Н.А. Бернштейна с идеями А.А. Ухтомского о функциональном органе и о хронотопе» [Асмолов, 2014].

В цитированной статье А.Г. Асмолов, при детальной констатации актуальных проблем и поиска выхода из кризиса, не поднимается выше методологического уровня их анализа, выдвигая решения также в рамках ряда методологических идей.

На наш взгляд, «методологические новации», без изменения онтологических оснований, не приведут к принципиальным открытиям, но, за счет внешнего обновления, сделают кризис временно менее заметным. Не в совершенствовании методологии, базирующейся на старых онтологических воззрениях, решается проблема выхода гуманитарного знания из кризиса, а в изменении базовых представлений о том, что же такое есть человек.

Парадоксально, но вопрос о сущности человека наука обходит стороной. Человек для науки сегодня, как и во все времена, был и остается очевидной реальностью. Он зримо (т.е. перед очами) существует для исследователя наряду с другими объектами материального мира, а, значит, к нему применима классическая научная методология.

А.А.Ухтомский резко эмоционально описывает неадекватность и нелепость объективного научного знания, примеренного к человеку: «Нет ничего отвратительнее самоуверенности и глупой морды, которая подходит к вам со снисходительной улыбкой самоуверенности: дескать, я «все в тебе понимаю» и «даже сочувствую». Но именно так относится человек, потеряв в брате идеализируемого собеседника! С этого момента он стал глух и слеп и в сущности ничего не понимает и не может понять в человеке. Но именно это обещается будущим поколениям «объективными» методами изучения психологии». [Ухтомский, 1997, стр. 170]

О чем пытается нам поведать А.А. Ухтомский в этом размышлении? На наш взгляд, он буквально утверждает, что наука подходит к человеку не с теми инструментами, т.к. не ведает о нем ничего! Как известно, инструменты разрабатываются на определённых методологических основаниях. А методология, в свою очередь, заимствует определение объекта исследования у онтологии, и только после этого выделяется узкая предметная область для инструментальных манипуляций с объектом исследования. Следовательно, человек, как объект, согласно критике А.А. Ухтомского объективных методов психологии, определен учеными неверно.

Как попытался разрешить эту проблему сам А.А. Ухтомский, нам известно. Он вводит два новых понятия, онтологизирующих границы феномена человек. Первое – деструктивное понятие «двойника», которое представляет состояние человека, «замкнутого» на самого себя и потому обреченного на регресс. Онтология «двойника» – единичный субъект. А второе – конструктивное понятие – «заслуженного собеседника», когда человек существует (живет) не в себе самом, а в другом человеке, заслуживая его для себя, как живоносную среду своего обитания. Во втором состоянии онтология человека задается минимальной социальной единицей, как живительной средой.

Это, не что иное, как новая пробная онтология понятия «человек», но пока еще без методологии. А.А.Ухтомский не знает, как именно люди должны бытийствовать в состоянии «заслуженного собеседника» и останавливается на призыве хотя бы услышать его, что человек истинно живет не собой, а другим значимым для него человеком. Этот другой – причина меня, моего внутреннего Я. Он – суть моего бытия в онтологическом смысле. Как именно добывал это знание А.А. Ухтомский? Его методология сводилась к наблюдению за опытом собственной жизни, к тщательному анализу своих внутренних состояний и переживаний, к реальной оценке факторов и условий своего собственного бытия.

Аналогичный метод был использован К.Д. Ушинским в добывании фактов для онтологических размышлений в форме строгого логического анализа и представления его результатов в знаменитом труде «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии». В полном объеме данного труда, на наш взгляд, представлена детально онтология человека, как единичной человеческой особи, развитие которой происходит в окружающей материальной и социальной среде исключительно за счет деятельной природы души.

Для узкой темы нашего сообщения мы остановимся только на одном важнейшем положении в данном труде. Описание границ семантического поля онтологии человека К.Д. Ушинский начинает с определения понятия организмов вообще. Для этого он применил логическую операцию сравнения организмов с не организмами и методологический принцип исследования научного объекта действием дробления. Он пишет: «…На какие бы мелкие части мы не делили камень, газ и всякий химический элемент, каждая из этих частей покажет все существенные свойства целого и будет от него отличаться только по объему и весу, будет таким же, как и целое, газом, камнем, химическим элементом. Не то мы видим в организмах. …Чем выше организм, тем невозможнее становится дробление его на части с сохранением жизни в частях или отделение первостепенных, неповторяющихся органов, каковы: сердце, легкие и пр., без уничтожения жизни целого организма» [Ушинский, 1990, стр.40-41]. При этом (здесь же) ученый ссылается на И. Канта, который утверждал, что «…причина и цель существования каждого организма заключается в целом; а целое организма живет в своих органах».

Этот аксиоматический тезис в применении к организму (телу) человека с необходимостью должен привести к следующему логическому заключению: каждый отдельно взятый человек не представляет собой целого организма, т.к. не имеет в своем составе полного набора органов, для реализации способности к самостоятельному воспроизводству себе подобного нового организма. А именно, каждый отдельно взятый человеческий организм является мужеской или женской (половой) особью, биологический признак пола которого определяет функциональное назначение данного организма в акте творения новой особи совместно с другим организмом, имеющим другой набор половых органов. Следовательно, понятие человек, согласно фундаментальному определению понятия «организм» это не единичный экземпляр, а пара разнополых людей, каждый из которых, в силу неполного набора органов для воспроизводства жизни, не имеет смысла сам в себе. И только разнополая пара двух организмов представляет собой смысловую целую организменную единицу в человеческой совокупности, способную к воспроизводству себе подобных единиц. Тогда предельный (минимальный) уровень онтологического определения человека, как живого организма,может быть таким: парная, диссимметричная (по половому признаку) сущность, состоящая из двух входящих в нее организменных элементов. Каждый отдельный человек – это только один организменный элемент целой двусоставной и двуполой организованности. Отметим, что слово «пол» – производное от первичной корневой основы слова «половина». В этом смысле мужеский или женский организм только половина целого (двуполого) социального образования.

Безусловно, в таком определении человек по телесной организации не отличается от животных, т.к. половой диморфизм присущ большому числу представителей животного мира. Отличие от животных для человека должно быть только в его имени, связывающем интегративно пары разнополых людей в единую сущность.Сложно помыслить, как возможно такое слово-имя для пары разнополых людей?

Животные организмы управляются в своем поведении телесными инстинктами. А каждый отдельный человек, осознавая свою объективно наличную неполноту в составе внутренних органов, не может мыслить себя полноценным единичным организмом. Интересно, что выведение понятия организма через принципиальную неделимость его целостности, не привело ни И. Канта, ни К.Д. Ушинского, ни других исследователей к понятию целостной организменной единицы человека, как разнополой пары людей.

Современная наука также не преодолела барьер очевидности, которая стала камнем преткновения на пути поиска истины для объективной методологии гуманитарных научных исследований. И очевидность эта заключалась не только в том, что люди и, по сей день, наблюдаются и исследуются учеными в реальной жизни каждый в отдельности. (Ну а как же еще, скажет сегодня нам любой ученый!) Жизнь отдельного организма и его развитие мыслятся объективной наукой во временном разрезе онтогенеза. И понятие филогенеза не помогает преодолеть смысловые ограничения, т.к. оно определяется на все том же онтологическом основании, как историческое развитие отдельно взятых организмов и логически выходит на определение вида, как совокупности опять-таки отдельных и логически равнозначных особей. Через понятие филогенеза ученые наблюдают за видовыми изменениями несущественных признаков, формирующихся у новых организмов в сравнении с организмами предков. Налицо феноменологический принцип моделирования реальности. Результаты современных генетических исследований не привносят в логику классического филогенетического анализа онтологических противоречий, позволяющих ученым в гуманитарном знании вырваться из пут зрительного обмана.

Важным должен оказаться подход, позволяющий понять, за счет каких структурных отношений совокупности организмов внутри одного вида удается удерживать жизнь в длительном историческом времени – т.е. длиться всегда. Именно этот вопрос волновал В.И Вернадского, который во главу угла ставил проблему изучения разницы состояния пространства-времени в косной и живой материи. Главным выводом его междисциплинарных исследований был следующий: симметрия является базовым гносеологическим принципом. Всем живым организмам присущ признак диссимметрии в состоянии строения и функционирования единичных организмов.

Для человека это означает, что признак биологического пола является фундаментальным законом организации его бытия, существенным (равно онтологическим!) признаком, лежащим в основании его соотносительного поведения. Единицей человеческой популяции является пара разнополых особей (людей), и проблема заключается в том, что для такого научного объекта наука не имеет ни понятия-имени, ни средств исследования. Поэтому каждый отдельный человек мыслит себя автономно, находясь в жестком понятийном каркасе гуманитарного знания, укрепляемого веками на ложной онтологической основе.

Теперь, возвращаясь к вопросу о вечно длящемся кризисе наук о человеке, мы понимаем, что каждый исследователь – это единичный наблюдатель. Он честно и ответственно производит набор фактов, находящихся в поле его зрения и в, ограниченной только его телом, зоне восприятия и мышления. Все собранные факты он представляет от себя, как лично мыслящего и автономного организма. «Такой» ученый вынужденно мыслит из своей единичной позиции и объект своих исследований – людей, как совокупность разрозненных и бесполых существ.

Встречные возражения, с позиции ныне популярных гендерных исследований, мы отклоним по следующей причине. Все эти исследования проводятся на однородных выборочных совокупностях: женских или мужских, где признак пола ни чем не отличается от признака возраста, или профессии. Разнополая пара людей, именно как целостная единица наблюдения, пока не стала объектом научных (эмпирических, в понимании В.И.Вернадского) исследований. И до тех пор, пока такое положение сохраняется, гуманитарное знание не найдет факторы, искусственное управление которыми обеспечит достижение гармоничного развития людской популяции. Фраза – «всяк человек ложь» [Пс.115,2] – в этой логике рассуждений истинна. Онтологический тезис о неделимой сущности единиц живой материи, декларируемый К.Д. Ушинским и мн. др. учеными, к сожалению, не был домыслен ими до логического конца – до констатации онтологической сущности людей, как диссимметричных организмов, имеющих смысл только друг в друге.

Христианство, как одна из мировых религий и как система мировоззрения, позволяет укрепиться стремящимся к поиску истины ученым однозначно определить исходный онтологический тезис, беря за аксиому текст Библии: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их». [Быт. 1:26-27; 5:2]

Мысль о паре разнополых людей принципиально как единице прослеживается в текстах библии в разных местах при описании родословных процессов: «Дней Адама по рождении им Сифа было восемьсот [700] лет и родил он сынов и дочерей» [Быт. 5:4]. «Вот житие Ноя: Ной был человек праведный и непорочный в роде своем; Ной ходил перед Богом. Ной родил трех сынов: Сима, Хама и Иафета» [Быт. 5:9-10] «Вот родословие Фарры: Фарра родил Авраама, Нахора и Арана». [Быт. 11:27,стр. ] Как видим, в этих и всех других текстах Библии, а также в описании родословной Иисуса Христа, упоминается только мужское начало в качестве причины рождения детей. И это, на наш взгляд ни как не связано с умалением роли женщины, а только являет собой образец строго следования истине – события мужа и жены как единого человека.

Сегодня ни в психологии, ни в педагогике, ни в философии онтология человека не мыслится в форме социальной единицы двух разнополых организмов.

Все общественные механизмы регулируют поведение людей, как принципиально свободных друг от друга субъектов. За счет этого на массовом уровне формируется состояние сознания отдельных индивидуумов, как замкнутых самих на себя систем.

Неврозы и многие другие патологические состояния являются, в большей части, следствием осознания людьми фатальности своего личного одиночества, т.к. они мыслят себя живущими не иначе, как отдельно от всех других окружающих их людей. Состояние «двойника» формируется также под влиянием «ритмичных аккордов» большого числа научных теорий, навязывающих людям парадигму автономности.

Возьмем, к примеру, понятийный конструкт «само». Ряд понятий, образованных с данной приставкой, «послужил» не одному десятку диссертаций. Поисковые системы в интернете выдают бесчисленные тексты по исследованию «саморазвития», «самосовершенствования», «самосознания» и мн. др. Следом можно упомянуть теории, развивающие конструкт «Я-концепция», и далее – многочисленные исследования индивидуальности. Лже-понятия, формирующиеся в таких исследованиях, встраиваются в регламенты практической деятельности специалистов и крепят намертво конструкт «двойника» на уровне массового сознания людей. Переход к исследованиям сознания с доминантой на Лицо другого, как «заслуженного собеседника», сегодня потребует от ученых действий на уровне подвига.

Отметим, что определенное нами состояние парной общности двух раздельно бытийствующих (существующих), но не имеющих каждый в себе самом смысла разнополых организмов, и испытывающих стремление к тесному взаимодействию друг с другом, являет собой социальную реальность.

В связи с этим, оказалось полезным обращение к социологическим теориям в поисках понятия, максимально близкого по смыслу к истинной онтологии понятия «человек», как парной и нераздельной сущности. Таковым, по нашему мнению, оказалось понятие «социальное явление», разработанное в системе социологии П.А. Сорокина. Оспаривая позиции своих предшественников в социологии (А. Эспинаса, Я. Новикова и др.), первоначально считавших «социальной клеткой» одного человеческого индивида, ученый пишет: «Индивид не может быть искомой моделью того, что носит название общественных явлений. Для последних требуется не один, а много индивидов, по меньшей мере, два. … Так же и семья не является простейшим или родовым социальным явлением: количественно семья суть не самая маленькая социальная единица, а качественно структура семьи является весьма сложной. То же самое относится и к примитивным обществам, постулированным Г. Спенсером и Э. Дюркгеймом "простым обществам", и "институту" Малиновского. Это отнюдь не самые маленькие и не самые простые единицы социальных структур» [Сорокин, 1992, стр.191].

Заметим, что слово «общественный» имеет своим смысловым корнем понятие «общее», т. е. то, что подразумевается как принадлежащее каждому элементу наблюдаемой общности. «Индивид или даже миллион изолированных индивидов не составляют социального явления, не говоря уж о его простейшем образовании. Индивид представляет собой лишь физический, биологический или психологический феномен, поэтому он может стать объектом исследования для физика, биолога, психолога, но не социолога. Так же простейшим образованием не может быть "роль" индивида. Вне драмы не может быть роли; ведь роль возможна лишь в контексте всех ролей. Что бы ни делал изолированный индивид, никакое из его действий не представляет собой ни социального явления, ни его простейшего образования. Роль может стать социальной лишь при наличии социальной матрицы. Самой родовой моделью любого социокультурного феномена является значимое взаимодействие двух или более индивидов. Под "взаимодействием" понимается любое событие, с помощью которого один человек полуосязаемым путем влияет на открытые действия или состояние ума другого. В отсутствие такого влияния (одностороннего или взаимного) невозможно никакое социокультурное явление». [Сорокин, 1992, стр.191-192].

Итак, понятие значимости в акте взаимодействия является принципиальным для отнесения явления взаимодействия между людьми к объекту науки социологии. В творчестве П.А. Сорокина обширные пространства значимых событий стали объектом его масштабных социологических исследований. Что осталось за их рамками? Эмпирический факт самой родовой модели социального явления – значимого взаимодействия двух индивидов. Он не был получен ученым ни разу именно как эмпирически добытый факт, а не как идеально мыслимая модель реальности.

А.А.Ухтомский попытался привнести в понятие родовой модели социального явления качественное состояние социального взаимодействия, переживаемое индивидом в момент его участия в социальном явлении через понятия «двойника» и «заслуженного собеседника». Первое состояние исключает факт наличия социального явления по критериям П.А. Сорокина, а второе – суть таковое. Но как в творчестве П.А. Сорокина, так и в творчестве А.А. Ухтомского мы имеем только выраженные в словах описания событийных состояний человека в парном взаимодействии. Персональные страдания (переживания) и у одного, и у второго ученого мыслятся в отношении индивидов, как существующих принципиально отдельно, хотя и стремящихся друг к другу.

Можно констатировать, что и в системе социологии онтология антропологической составляющей пройдена ученым без критического ее осмысления. Индивиды у П.А. Сорокина абстрактны и принципиально идентичны друг другу, т.е. в онтологическом плане равны (однородны). В связи с этим, весь методический аппарат социологического знания вынужденно скатывается на работу с классическими статистическими методами,реализуемыми на выборочных совокупностях людей, формируемых на основе однородных признаков, исследование которых интересует ученых: группы одаренных детей, подростков с девиантным поведением, разнообразные виды интернет-сообществ и мн.др.

П.А. Сорокин обеспечил социологию близким к истине понятием минимальной социальной единицы. Однако, он не смог пройти далее и не увидел, что не любые живые индивиды должны составлять собою элементы родового социального явления, а только пары разнополых людей. И только в этом случае понятие социальной единицы будет предельно истинным, и соответствовать онтологическому определению понятия «человек», как неделимой материальной организованности двух разнополых индивидов.

Однако, для гармоничного развития единичных особей этого знания оказывается не достаточно. Требуется имя для нового научного объекта, без которого взаимодействие индивидов невозможно.«Слово вещи есть понятая вещь. Имя, слово вещи есть разумеваемая вещь, в разуме явленная вещь, вещь как разум и понятие, как сознание…Сознание и бытие… – изначально тождественны» [Лосев, 1993, стр. 651]. Вывод: если парное бытие человека не имеет своего собственного имени, тождественного его онтологии, то и каждый элемент не имеет истинного самосознания.

В начале статьи мы отмечали, что человек не ведает своего истинного имени и потому не может рационально осознать свою собственную онтологию для того, чтобы вырабатывать адекватные ей формы поведения. «Без слова и имени нет вообще разумного бытия, разумного проявления бытия, разумной встречи с бытием. В слове, и в особенности в имени, – все наше культурное богатство, накапливаемое в течение веков; и не может быть никакой психологии мысли, равно как и логики, феноменологии и онтологии, вне анализа слова и имени» [Лосев, 1993, стр. 628].

Представленные выше в кратком виде рассуждения привели нас к твердому убеждению, что понятие-имя «человек» связывается у всех без исключения исследователей с образами отдельно существующих разнополых людей, реально воспринимаемыми их органами чувств в их повседневной жизни, и предельно натурально. В предметную плоскость теоретических изысканий эти ученые размещают различные аспекты жизненных проявлений людей, при этом мыслятся они в теоретических моделях самостоятельными единицами, входящими в самые разнообразные сообщества.

Эта непреодолимая чувственная зависимость мышления ученого от доминирования в сознании образов реального мира не позволяет узреть истину: ученый – сам есть носитель собственного тела, ощущаемого им всей системой его органов чувств как автономный и самодостаточный единичный организм. «Людей привлекает мнимая «жизненность» психологии, и науку психологии обыватель хочет свести на практику жизненных наблюдений и жизненного утилитаризма» [Лосев, 1993, стр. 629]. Способом изменения этого стереотипа должно стать именование феномена человека новым именем, привыкание к которому будет требовать от него осознания истинной формы своего бытия – сугубо парного сосуществования в сообществе с индивидом противоположного пола. Да будет же звучать колоколом в сознании каждого ученого выше упомянутая фраза: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их». [Быт. 5:2]

Сегодняшнее состояние человечества, посягнувшего на уничтожение признаков своей половой принадлежности, еще раз доказывает, в какую бездонную пропасть может увести людей научная схоластика. «Приходится поражаться той безграмотностью, наивностью и пошлостью, которой полны всевозможные лингвистические курсы, и …«курсы по психологии», подходящие к языку и мысли с точки зрения тех примитивных и грубых обобщений, которые сами собой приходят в голову… Плохо то, что в психологии до сих пор царит старая сентиментальная привычка «наблюдения» над «жизнью» вне предварительного философского анализа понятий… Людей привлекает мнимая «жизненность» психологии, и науку психологии обыватель хочет свести на практику жизненных наблюдений и жизненного утилитаризма» [Лосев, 1993, стр. 629]

По каким же признакам мы сможем понять, что конкретная личность мыслит себя не автономно, не телесно замкнуто, а в своем онтологически истинном социальном бытии, как функциональный орган иного целостного явления – двуполой социальной единицы человеческой популяции?

Вспоминая выше представленное положение И.Канта – «…причина и цель существования каждого организма заключается в целом; а целое организма живет в своих органах», мы должны, прежде всего, наблюдать в поведении и речи каждого отдельно взятого человека деятельное и осознанное его участие в жизни близких людей противоположного пола. Тогда способы и результаты любой продуктивной деятельность такого человека будут иметь общественный смысл в части освоения другими людьми его жизненного опыта.

Так, общественное поведение мужа, как главы семейства, имеет предельный смысл в его отношении к жене и матери его детей. Поведение сына и дочери имеет предельное основание в отношениях пары своих родителей, где женщиной-матерью формируется в сыне будущие формы отношений к своей жене; а у дочери – отцом к будущему мужу. Брат и сестра составляют полную социальную единицу, за счет которой осваиваются поведенческие образцы взаимодействия с партнерами противоположного пола в открытом (несемейном) социуме. В тесных гендерных связках интеллектуальные операции у каждого партнера формируются с предельной смысловой глубиной, и только оттуда черпаются смыслы для всех других видов деятельности.

В гуманитарном знании огромное число текстов не имеет жизненного смысла, т.к. они создаются для поддержания устойчивого функционирования безжизненной абстрактной классической схемы рационального оперирования понятиями-вещами. Слово же, как имя вещи, требует доказательной эмпирической базы, созданной на фундаменте логики естествознания [Вернадский, 2000, стр. 210].

Ищущий истину субъект, непременно ведет себя естественно, т.е. в соответствие со своей природной половой идентичностью. Его аппарат мышления неотделим от телесной опоры, которая активно участвует в познании объективной реальности. Позиция наблюдателя – важнейший аспект качественной научной работы. «Итак, все дело в наблюдателе, его положении в отношении наблюдаемых событий, его средствах наблюдения и исчисления!» [Ухтомский, 2002, стр. 248]. Если же наблюдатель мнит себя НИГДЕ (без определенной характеристики своей телесности) и он НИКТО (не участвует в социальных отношениях сообразно своей истинной природе), то не слеп ли он?

Понятие социальной единицы, как парного организма, диссимметричного по биологическому полу двух составляющих его тел, значимо взаимодействующих друг с другом посредством огромного аппарата понятий слов-имен, обеспечит ученых рычагом поворота к новой научной парадигме, философские и диалектические основы которой окончательно разработаны А.Ф. Лосевым.

В максимально возможном пределе, на наш взгляд, состояние «двойника» А.Ф. Лосеву удалось преодолеть в работе «Эрос у Платона» в тонком логическом анализе онтологических исканий этого древнего философа.

В наших исследованиях социальных отношений, реализуемых на основе теории хронотопа А.А.Ухтомского, принцип диссимметрии является базовым. [Хабарова, 2017] Многочисленные данные мониторинга убеждают нас в том, что любая социальная группа формируется на основе фундаментального закона гендерной поляризации социального пространства и, как следствие, имеет диссиметричные признаки в своей структуре. Поведение и психическое состояние каждого члена любой социальной группы в значительной мере определяются местом расположения его социальной позиции в биполярном гендерном пространстве группы, которое стихийно формируется и скрытым образом влияет на состояние сознания всех людей, включенных в группу. Подробнее с результатами мониторинга, реализованного на основе онтологии человека, как парной, разнополой и гендерной диссимметричной социальной единицы, можно ознакомиться в материалах сайта www.sociomonitoring.ru

Литература.

1. Асмолов А.Г. Исторический смысл кризиса культурно-деятельностной психологии. Национальный психологический журнал, 2014, №1, с. 5-17
   
2. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового завета. Москва: Российское библейское общество, 2014. 1337 с.
   
3. Вернадский В.И. Труды по философии естествознания. Москва: Наука, 2000. 504 с.
   
4. Лосев А.В. Бытие – имя-космос / Сост. И ред. А.А. Тахо-Годи. – Москва: Мысль, 1993. 958 с.
   
5. Розин В. Возможно ли целостное изучение личности? – 2015. URL: https://litra.pro/psihologiya-lichnosti-kuljturno-istoricheskoe-ponimanie-razvitiya-cheloveka/asmolo... (дата обращения 20. 10. 2020)
   
6. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество /Общ. ред., сост. и предисл. А.Ю. Согомонов: Пер. с англ. – М.: Политиздат, 1992.- 543 с.
   
7. Ухтомский А.А. Заслуженный собеседник: Этика. Религия. Наука. – Рыбинск: Рыбинское подворье, 1997. – 576 с.
   
8. Ухтомский А.А. Доминанта. – СПб.: Питер, 2002.- 448 с.
   
9. Ушинский К.Д. Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии / Педагогические сочинения: в 6 т. Т. 5/Сост. С.Ф. Егоров. – М.: Педагогика, 990. – 528 с.
   
10. Хабарова О.Е. Хронотоп А.А. Ухтомского – основа построения измерителя для мониторинга социального пространства человека //«Образование через всю жизнь: непрерывное образование в интересах устойчивого развития» Материалы второго этапа 15-й международной научно-практической конференции. 2017 Издательство: ЯГПУ (Ярославль), стр. 447-450